Оригинальный Текст песни М. Щербаков — Кузнечики — сверчки, слова песни и перевод
То ли дело прежде! Крым, Кавказ…
Что ни похвали — твоё тотчас.
Чином рядовой, лицом министр.
Беден, да не жаден, глуп, да быстр…
Нынче ж и умён, да звон другой.
Сколько ни склоняйся над струной,
может, и сведётся гамма к «до»,
да не отзовётся знамо кто…
Где теперь увидишь нас вдвоём?
Разве что во сне, и то — в моём.
Что теперь ей Крым, Кавказ, Багдад?
Нынешний приют её богат —
долог в ширину, широк в длину…
Там она, должно быть, как в плену,
посреди гардин и хризантем
так и пропадает, знамо с кем…
Рассеку подкладку по стежку,
перстень обручальный извлеку.
Осмотрю его, вздохну над ним —
и зашью обратно швом двойным.
Вы, сверчки-кузнечики в ночи!
Всякий до утра своё кричи.
Пусть под вашу песню в три ручья
пленница заплачет, знамо чья…
И дают кузнечики концерт,
и поют сверчки на весь райцентр,
и под эту песню в три ручья
сам, однако, первый плачу я.
Плачу о безумствах давних дней,
о себе тогдашнем и о ней,
о кольце, зашитом на два шва,
и ещё о том, что жизнь прошла…
А наутро морщусь вкось и вкривь,
дымчатым стеклом глаза прикрыв.
Между тем как пленница горда —
вот уж кто не плачет никогда.
На окне решётка, дверь с замком,
а она не плачет ни о ком.
Ни к чему ей тёмные очки.
Что же вы, кузнечики-сверчки?
Прежде-то, известно, чуть хандра —
не жалей вина до дна ведра.
Нынче ж и бальзам ценой в брильянт,
еле пригубив, верну в сервант.
Древний со стены кинжал возьму,
паутину-пыль с него сниму.
Лезвие протру и рукоять —
и повешу на стену опять.
Original lyrics by M. Shcherbakov — Grasshoppers — crickets, the lyrics and the translation
Whether the case before! Crimea, The Caucasus…
Whatever praise is yours immediately.
Rank private, face the Minister.
Poor, not greedy, ignorant, and quick…
Now well and smart, but the ringing of another.
No matter how much incline on the string,
maybe gamma will be reduced to «to»,
yeah not sure who will respond…
Where now will see us together?
Except that in my dream and in my.
That she is now the Crimea, the Caucasus, Baghdad?
The current shelter its rich —
long, wide, wide in length…
There she must be in captivity,
in the middle of the curtains and chrysanthemums
and lost, sure with whom…
Cut the lining at the stitch,
the engagement ring will extract.
Take a look at him, breathe on him —
and sew back seam double.
You crickets-crickets in the night!
Just before his morning cry.
Let your song in three streams
the prisoner will cry, the banner of whose…
And give the crickets concert
and crickets singing the whole district,
and this song in three streams
he, however, first round’s on me.
Weeping for the follies of ancient days,
about yourself then about it,
about the ring, sewed on the two-seam,
and that life has passed…
The next morning, wincing random and at random,
smoked glass covering the eyes.
Meanwhile, as a prisoner of proud —
that’s really who doesn’t cry ever.
On the window grille, door with lock,
and she’s not crying about anyone.
To what it sunglasses.
What are you, grasshoppers-crickets?
First, you know, just the Blues
don’t spare the wine to the bottom of the bucket.
Well now balm price of a diamond
barely they tasted back in the cupboard.
The ancient from the wall, the dagger will take
cobwebs-dust will be removed.
Wipe the blade and handle —
and hang on the wall again.
Если вы нашли опечатку или ошибку в словах или в переводе текста песни, просим сообщить об этом в комментариях.